Вокруг этого кинофильма в обществе развернулись настоящие баталии, причем уже не только словесные. С моей точки зрения, основная проблема не столько в фильме (который всего лишь повод), сколько в отсутствии объективных критериев для оценки того или иного события. Особенно, если событие резонансное.

Режиссёр — это человек искусства. Он творит, создавая художественную ценность. В отношении же «Матильды» мы видим, что идет обсуждение не художественной стороны произведения, а политической.
Говорить о том, что режиссер чисто случайно выбрал такую общественно важную тему, не стоит — это будет заведомой неправдой. Поэтому можно смело утверждать, что замысел режиссера не в создании художественно значимой ценности, а в создании громкого политического продукта.

В чем смысл этого политического продукта? С какой целью была выбрана именно эта тема?

Фигура царя Николая II до сих пор нашим обществом не оценена однозначно. До сих пор в обществе можно увидеть следы мировоззренческого раскола на красных и белых. Очевидно, что наше общество пока не нашло примирения по этому вопросу.

Между тем, единство общества — это залог его выживания. Особенно это касается взглядов на историю. Есть простая технология разрушения общества. Она выражается фразой: хочешь лишить общество будущего — лиши его прошлого. Лишить прошлого — означает внести раскол в единую оценку событий прошлого.

В истории каждого государства есть уязвимые точки, воздействуя на которые можно расколоть общество, разрушить его единство. Такие точки подобны труднозаживаемым ранам, с которыми нужно обращаться крайне осторожно, уберегая от малейшего воздействия. В истории нашей страны одной из таких ран является фигура Николая II, особенно его трагическая гибель.

Что мы видим в действиях режиссера? Как он обходится с этой деликатной темой? Старается ли он сгладить острые углы и даёт ли он возможность этой ране залечиться? Нет! Он действует строго наоборот. Залезть как можно глубже и больнее в эту рану. Сделать разлом в обществе глубже.
Способствует ли это повышению единства общества? Конечно же нет — это прямой удар по нему.

Помимо чисто исторической стороны событий есть ещё и сторона религиозная. В православии Царь Николай II — это фигура причисленная к лику святых. Заслуженно или нет, вопрос не в этом. Значительная часть нашего общества исповедует православие. Возможность одного человека задеть  чувства большого количества людей своим творением должна была остановить нравственного человека. Не остановила. Как не остановила, к примеру, Шарли Эбдо. Но дело даже не в этом. Церковь как институт всегда была хранителем нравственности. Государства на фоне церкви — это фирмы однодневки, потому что время жизни государства много меньше времени жизни Церкви. Единство России как государства напрямую зависит от хранителей нравственности, потому что нравственность — это сосуд для единства.

Показывать царя, причисленного к лику святых, как распутника — это удар по Церкви как по основополагающему институту общества. Тем более, если режиссёр, как я полагаю, имеет иудейские корни, а значит, возможно, принадлежит к другой религии. В этом случае деликатность к выбираемой теме должна была быть более, чем высокой.

В чем тогда цель режиссера?

В здоровом организме клетки живут по принципу: мне может быть хорошо, только если организму хорошо. Это воплощение принципа единства.
Обратный принцип, когда клетка отвязывает своё состояние от состояния организма, называется болезнью.  Высшая степень такого состояния проявляется как раковая опухоль, когда единство разрушено настолько, что клетка, используя организм в личных целях, утрачивает возможность понимать, что она умрет вместе с организмом. Надо сказать, что подобная модель поведения в религии называется грехом, в обществе называется безнравственностью, а в государстве — правонарушением или преступлением.

Так какой целью руководствовался режиссёр? Благой или корыстной? Может ли быть благой целью разрушение единства общества? Ну, конечно же нет.

Таким образом цель режиссера нам ясна. Она заключается в паразитировании раковой клетки на пытающемся выздороветь организме. Я считаю, что возможностей к выздоровлению у нашего общества больше, чем к гибели. А поэтому надо быть готовым, что здоровые силы организма исторгнут из себя всякую нечисть. Исторгнут, как говорится, «во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Лично я бы не хотел принадлежать к этой «wrong side of history», как сказал Б. Обама.

Да, конечно, можно «включить дурачка» и, когда тебя попросят нарисовать сеятеля, намалевать нечто и сказать крылатой фразой: «я художник, я так вижу». Но надо быть готовым к тому, что такого художника, строго по сценарию, кстати, снимут с корабля. Опять, так сказать, «во тьму внешнюю». Ибо не всякие художества имеют художественную ценность и способны вознести человека к  истине.

Вопрос: а в чем истина? Все просто. Истина в единстве. Единство — это высшая форма истины. Укрепляешь единство — значит ты делаешь всё правильно. А нет так нет. Вот единственный объективный критерий, по которому можно оценивать в частности этот фильм.

Надо ли говорить, что в сознании человека понятие единства воспринимается как чувство любви?

Таким образом, поделка типа Матильды — это попытка всучить нам под видом художественной ценности то, что ею заведомо не является. Люди искусства всегда стремились к прекрасному. Они были учителями для наших душ, показывая высокие чувства, подавая пример. Здесь же перед нами не учитель, а всучитель, простите мне мой французский. И то, чем он занимается, это не кинематограф, это кинематильграф.

Какой же выход из этой ситуации?

Государство не стесняется, и правильно делает, накладывая гриф «секретно» на некоторые события, выводя их из информационного поля. Я считаю, что на некоторые исторические события не государство, а общество должно наложить нравственный мораторий для обсуждения. Обсуждение подобных вопросов должно вестись в крайне теплых тонах, боясь повредить, нарушить единство в обществе.

Что, цензура? Цензура в искусстве?? Даже если это и цензура, то что здесь такого? Семья, между прочим, это минимальная ячейка общества. По образу и подобию, как говорится. А между тем, поднимите руки, кто дома не фильтрует базар, общаясь с детьми? Или кто может при домашних сделать то, что обычно делают в туалете? А это разве не цензурирование ваших слов и действий? Именно оно. Просто мы понимаем, что это на благо семьи. Так может тогда стоит начать относиться к своей стране, к государству, к обществу, как к своей семье? Может стоит увеличивать чувство единства в душе, чтобы его хватило не только на свою семью, но и на ту среду, которая, в конечном итоге, определяет бытие вашей семьи? Лично я вижу выход только в этом.

С уважением, инструктор ОСВОД.